Виктор кротов божья коровка пятнашка

Божья коровка Пятнашка

Самую весёлую из божьих коровок звали Пятнашка. Она обожала играть и больше ничем не занималась. «Как тебе не стыдно бездельничать! — сказал ей строгий жук Дормидонт. — Хоть бы молоко давала, как другие коровы». — «Я не простая коровка, а Божья, — ответила Пятнашка. Обычные коровы дают молоко, а я — радость. Пойдём поиграем?».

Жил-был снежный Сугроб. Большой Сугроб. Ну, просто о-о-очень большой Сугроб. Белый, важный, солидный.

Любимым его занятием было считать снежинки, летящие с неба. Честно говоря, наших человеческих чисел сугроб не знал. Но это ему не мешало считать. Он придумывал числа сам. Это было очень удобно: никто не мог проверить, правильно ли он считает. Тем более, что и считал-то он про себя.

Нежась под снегопадом, он шептал:

— Один снежаток снежинок, другой снежаток. О, сильнее стали падать. Снежюжина снежинок, еще снежюжина. Во, как повалили: снежотня снежинок, еще, еще. Снежисяча снежинок. Снежильон. Снежильярд.

Неподалеку от Сугроба ребята сделали снежную Бабу. Она восхищалась Сугробом, его величиной и учёностью. А он ей рассказывал:

— Ко мне снежинки так и липнут. Почти все ко мне собираются. Поэтому я и возвышаюсь надо всеми.

На самом деле Сугроб возник из снега, который дворник счищал с дороги. Снежинки только сверху окутывали его, как и всё вокруг, белым покрывалом. Но Сугробу нравилось думать, что он особенно притягателен.

Однажды посреди зимы настала оттепель. Оттепель похожа на весну, только после весны наступает лето, а после оттепели — снова зима. Эта оттепель была — ну, просто о-о-очень похожа на весну.

Сначала стаял пушистый снежок на ветках деревьев. Потом снег стал таять всюду, где он лежал тонким слоем. На крышах и навесах появились сосульки, и с них капали капли.

А возле Сугроба появился узенький весёлый Ручеёк. Целый день он журчал свои песенки, особенно если выглядывало солнце, и замолкал только вечером, когда ночной холодок превращал его в серебристую полоску льда. Песенки у него были про то, как приятно течь по миру и сверкать под солнечными лучами. И про то, что когда-нибудь придёт Большая Весна, а сейчас вперёд неё забежала её сестричка, Маленькая Весна. Так Ручеёк называл оттепель.

Солидный Сугроб был недоволен таким соседством. Ручеёк своим журчаньем мешал ему думать о своём величии. И уж тем более мешал считать снежинки.

Правда, когда шёл снег, снежинки теперь превращались в капельки, не долетая до земли. И Сугробу приходилось считать совсем по-новому:

— Один мокряток снежинок, другой мокряток. Мокрюжина снежинок, еще мокрюжина. Мокрисяча снежинок. Мокрильон. Мокрильярд.

А тут ещё Ручеёк сбивал его своим журчаньем.

Даже снежной Бабе не мог Сугроб пожаловаться. Не стало снежной Бабы. Может, она продержалась бы и в оттепель, но пришли ребята и сломали её. Это были другие ребята — не лепильщики, а ломальщики. И разломанная снежная Баба растаяла очень быстро. Трудно уцелеть, если тебя поломали.

Сугробу ничего не оставалось, как ворчать на Ручейка:

— Какой же ты всё-таки неугомонный. Гляди, какая спокойная лужа осталась после снежной Бабы. Не журчит, не бежит. Или с меня брал бы пример. Хоть и оттепель, а я всё равно спокоен. С места не срываюсь, шума не поднимаю.

Ручейку почему-то речи Сугроба казались о-о-очень смешными. Он прямо заливался:

— Ой, как смешно вы, Сугроб, шутите. Хи-хи-хи. Буль-буль-буль. Неужели вам никогда не хотелось сорваться с места, помчаться, зажурчать, запеть. Это же так здорово.

В глубине души Сугроб чувствовал, как что-то в нём откликается Ручейку. Всё-таки Сугроб состоял из снежинок, каждая из которых прилетела на землю с неба, где она была капелькой. И каждая знала, что когда-нибудь она снова станет капелькой и потечёт в дальнее путешествие.

Но Сугроб не позволял себе думать о глупостях. Он стал таким великим. Разве он может позволить себе растекаться и распевать журчащие песенки. Ни в коем случае!

И он продолжал ворчать:

— Зима — это время тихое, спокойное. Зима любит молчаливых, терпеливых, застывших. А ты тут со своим журчанием, бульканьем, спешкой. Откуда только такие берутся.

— Хи-хи-хи. Буль-буль-буль. — веселился Ручеёк. — Неужели вы, Сугроб, не знаете, откуда я взялся. Ой, как смешно. А почему это вы так уменьшились за последнее время.

Действительно, Сугроб за время оттепели хоть и не растаял, а всё же немного сжался. И потемнел — потому что давно уже снежинки не окутывали его белым покрывалом. Но он не хотел об этом думать и сердился ещё больше:

— Совершенно мне не интересно, откуда такие дерзкие болтуны и непоседы возникают. Лучше бы ты помолчал, чем дразниться. Мало ли что тебе показалось.

Но Ручеёк не унимался:

— Ой, не могу. Ну вы подумайте, подумайте — откуда я взялся, если я возле вас, Сугроб, начинаюсь. Хи-хи-хи. Буль-буль-буль.

Сугроб задумался. Откуда же, в самом деле, взялся Ручеёк? Ведь если снег в оттепель тает. И если снежная Баба превратилась в лужу воды. И если Ручеёк начинается от него, от Сугроба.

И тут Сугроб почувствовал всеми своими снежинками, которые были в нём накоплены, что он радуется Ручейку. Сугроб понял, что он всё время втайне мечтал стать текучим и бегучим. Понял, что ему всегда хотелось журчать и петь. Просто он стал большим и решил, что не годиться ему мечтать о таких глупостях.

Первый раз Сугроб обратился к Ручейку без ворчания:

— Значит, мы с тобой — одно и тоже. Я состою из капелек, ставших снежинками, а ты из снежинок, ставших капельками.

Первый раз Сугроб с удовольствием стал слушать, что поёт ему в ответ Ручеёк.

А на следующий день оттепель кончилась. Ручеёк, который ночью превратился в серебристую полоску льда, наутро уже не оттаял.

Сугроб перестал уменьшаться — и даже начал расти снова, потому что снежинки опять стали окутывать его белым покрывалом. Да и дворник помогал Сугробу расти, подкидывая ему лопатой снег с дорожки.

Ребята-лепильщики сделали новую снежную Бабу. Она тут же начала восхищаться Сугробом. Но Сугроб уже не важничал так, как прежде.

Он очень скучал по весёлому Ручейку. И ждал, когда придёт Большая Весна. Ведь тогда Ручеёк побежит снова и снова зажурчит свои весёлые песенки.

Почему-то теперь Сугроб уже не боялся думать о том, что сам он весной непременно растает.

Окно в одну сторону

Пришло Морту время умирать. Он и умер. Перешёл в другой мир, там тоже интересно. Нашёл окно в земную жизнь. Видит, родные его плачут и горюют. Он им кричит: «Ничего, здесь тоже интересно. Ещё встретимся. «. Да окно это — в одну сторону. Не видят его, не слышат. Только дочка вдруг — прислушалась, улыбнулась и зашептала что-то остальным. «Фух-х, докричался», — обрадовался Морт и пошёл другой мир осматривать.

Вокруг огромной бездонной дыры жили кругодыры. Самым главным в жизни была для них эта дыра, потому они так себя и называли. А уж вслед за ними называли их так и все остальные.

Думаете, легко жить вокруг дыры? Ну, уж нет! Надо постоянно помнить, что дыра рядом. Ведь свалиться в неё никому не хочется. Поэтому повсюду у кругодыров были развешаны надписи: «Осторожно, рядом дыра!».

Многие кругодыры увлекались дыролазаньем. На всяких специальных приспособлениях опускались в дыру, кто на какую глубину сможет. Потом дыролазы в кругу друзей рассказывали о своих приключениях и переживаниях. И всегда заканчивали свои рассказы тем, что словами всё равно этого не передать. Поэтому всё новые кругодыры становились дыролазами, чтобы самим испытать непередаваемое.

Изучали дыру и учёные. Они назывались дыроведами. Или, по-другому, дырологами. Дыроведение было у кругодыров в большом почёте, хотя толком о дыре никто ничего сказать не мог. То, что писали в своих книгах дыроведы, было таким же, как и сама дыра, бездонным и загадочным. Но они занимались и практическими вещами. Ведь только дыроведы могли по всем правилам науки определить, где нужно развешивать надписи: «Осторожно, рядом дыра!».

Узнать кругодыра вы бы смогли запросто — по его особой осанке. Не то чтобы они были горбатенькими, но от постоянного заглядывания в дыру шея у них удлинялась и изгибалась, так что им было легче смотреть вниз, чем по сторонам. А наверх они вообще не смотрели. Не удивляйтесь. Неизвестно, смотрели бы наверх вы, если бы вам пришлось жить среди кругодыров.

Что ещё было примечательно в кругодырах, это их привязанность к своей родине. В какую бы прекрасную страну ни уезжал кругодыр, как бы хорошо там ни устроился, через некоторое время его начинало всё сильнее тянуть обратно. Кругодыр начинал печалиться, становился всё беспокойнее и приходил в себя только тогда, когда снова мог читать вокруг надписи: «Осторожно, рядом дыра!».

И вот однажды дежурные кругодыры впервые с незапамятных времён заметили, как из глубины дыры что-то поднимается всё выше и выше!

Тут же по радио и по телевизору стали передавать предупреждение дыроведов об опасности. И радио и телевизор советовали всем кругодырам срочно отправиться подальше от дыры, потому что неизвестно, что будет.

Но нет, кругодыры определённо были очень загадочными существами. Вместо того, чтобы послушаться совета дыроведов, они поступили совершенно наоборот. Все, кто мог, собрались вокруг дыры и с восторженным страхом следили за тем, что происходит.

А из недр дыры поднималось что-то непонятное: полосатое и крылатое. Постепенно стало видно, что это громадная птица, вся в чёрно-белых полосах, как зебра. Она махала крыльями из последних сил, но всё-таки ей удалось вылететь из дыры и усесться на её краю, прямо возле кругодыров. У птицы было не два глаза, а только один — прямо над клювом. Глаз этот был печальным и мудрым. Казалось, птица вот-вот заговорит.

И в самом деле она заговорила!

— Какие вы счастливые, — сказала птица густым подземным голосом. — Так близко к небу живёте.

Покивала она кругодырам, взмахнула своими большими крыльями так, что поднялся сильный ветер, и полетела ещё выше.

С большим трудом подняли кругодыры головы вверх, провожая взглядами одноглазую птицу-зебру, — И УВИДЕЛИ НЕБО.

Источник

Божья коровка Пятнашка

В книгу вошли сказки для детей и взрослых вперемешку со сказками-крошками, в каждой из которых не больше ста слов. Эти сказки, полные весёлых приключений, неожиданных ситуаций и парадоксальных персонажей, помогают задуматься над теми вещами, которые для нас особенно важны в жизни. Некоторые сказки придуманы автором вместе с маленькой дочкой Ксюшей.

Когда ей было пять лет, она подарила мне маленькую книжечку, которую смастерила сама из чистой белой бумаги. Книжка была на ниточке и висела прямо у моего письменного стола. Она была такая крошечная, что я и не знал, что туда писать. Но дочка настойчиво убеждала меня, что книжка мне пригодится.

И однажды утром я взял эту книжку и написал сказку — такую, чтобы поместилась на одной страничке. Сказка дочке понравилась, и она нарисовала на соседней страничке картинку к ней. Мне это было очень интересно, потому что на картинке были всякие подробности, до которых я не додумался.

На следующее утро я написал сказку ещё на одной страничке. А дочка, проснувшись, нарисовала картинку. Так мы с ней и заполнили подаренную книжку: крошечными сказками и рисунками.

За эти дни я и привык сочинять сказки-крошки. В них мало подробностей, чтобы каждый мог сам додумать то, что происходит в сказке.

А потом мы с Ксюшей стали некоторые сказки выращивать. Мы говорили о всяких подробностях сказки, я эти подробности записывал, и сказка вырастала. В этой книге четыре таких выращенных нами вместе сказки: «Глиняный Ляп», «Кругодыры», «Глиндум-Фря» и «Поезд наизнанку».

Во-вторых, мне хотелось бы, чтобы эти сказки читали и дети и родители. Ведь для того, чтобы вместе подумать о главных в жизни вещах, очень полезно вместе побывать в необычных сказочных мирах. Многое в них оказывается вывернутым наизнанку — и тогда это легче рассмотреть, чем когда оно внутри и наружу не показывается.

В-третьих, наконец, я буду рад получить письма от тех, для кого эти сказки окажутся интересными. Если это будут письма с вопросами, постараюсь на них ответить. Если вы расскажете о том, что вы поняли или чего не поняли в сказках, кто из героев вам понравился или не понравился и почему, — мне это поможет в будущей сказочной работе. Если вы пришлёте мне свои рисунки, буду рад увидеть сказочный мир вашими глазами.

Источник

Текст книги «Божья коровка Пятнашка»

Автор книги: Виктор Кротов

Жанр: Дом и Семья: прочее, Дом и Семья

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Божья коровка Пятнашка
Виктор Кротов

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На обложке рисунок художника Павла Гавина.

От автора

Во-первых, я хочу рассказать о своём сказочном соавторе. Это моя дочка Ксюша.

И однажды утром я взял эту книжку и написал сказку – такую, чтобы поместилась на одной страничке. Сказка дочке понравилась, и она нарисовала на соседней страничке картинку к ней. Мне это было очень интересно, потому что на картинке были всякие подробности, до которых я не додумался.

Во-вторых, мне хотелось бы, чтобы эти сказки читали и дети и родители. Ведь для того, чтобы вместе подумать о главных в жизни вещах, очень полезно вместе побывать в необычных сказочных мирах. Многое в них оказывается вывернутым наизнанку – и тогда это легче рассмотреть, чем когда оно внутри и наружу не показывается.

В-третьих, наконец, я буду рад получить письма от тех, для кого эти сказки окажутся интересными. Если это будут письма с вопросами, постараюсь на них ответить. Если вы расскажете о том, что вы поняли или чего не поняли в сказках, кто из героев вам понравился или не понравился и почему, – мне это поможет в будущей сказочной работе. Если вы пришлёте мне свои рисунки, буду рад увидеть сказочный мир вашими глазами.

Моя электронная почта: krotovv@gmail.com.

Урожай жары

В одной стране однажды летом случился богатый урожай жары. Жару собирали в мешки, в ящики и в цистерны. Её сушили, солили и коптили, варили из неё повидло и джем. И всю до капли продали за границу. Страна эта сразу разбогатела, но зимой её жители очень мёрзли. Себе-то они ничегошеньки не оставили.

Обиженный Одуванчик

Жил-был жёлтый Одуванчик.

Больше всего на свете он любил Солнышко. Когда утром, после темной ночи, начинало светать, он чуть-чуть приоткрывал свой жёлтый глазок и дожидался первого солнечного луча. С тех пор, как Одуванчик расцвёл, стояла замечательная погода, и не было дня, чтобы он не увидел восхода.

Убедившись, что Солнышко выглянуло, Одуванчик широко раскрывал свое маленькое пушистое солнышко и до самого вечера поворачивал голову в ту сторону, откуда к нему шли свет и тепло.

Но вот однажды утро выдалось облачное. Приоткрыв глазок, Одуванчик никак не мог дождаться первого луча. Хотя небо и посветлело, оно всё было затянуто серой пеленой. И Одуванчик обиделся. Он думал, что Солнышко тоже любит его и спешит каждое утро коснуться его тёплым лучом. А тут вдруг он остался одиноким и несчастным. Какая несправедливость. Какое предательство.

Так думал молоденький Одуванчик. Он не знал, что Солнышко изо всех сил старалось пробиться сквозь пелену облаков, чтобы согреть землю, но не всегда это получается сразу.

Обиженный Одуванчик решил не раскрываться. Раз так, раз не появился сегодня на небе любимый тёплый взгляд, то не на что и смотреть вокруг. Так думал расстроенный Одуванчик, погрузившись в свою обиду.

И вдруг прямо к Одуванчику спорхнул с ветки Воробей.

– Простите, прекрасный Одуванчик, что беспокою вас! – прочирикал он. – Вы самый лучший цветок возле моего гнезда. Каждый день мы всей семьей, с Воробьихой и со всеми воробьятами, любуемся вашим золотым венчиком. На Солнце нам, воробьям, смотреть трудно, а тут прямо рядом с нами – маленькое пушистое солнышко. Но сегодня вы, Одуванчик, не раскрылись, и всем нам печально. Особенно огорчаются воробьята, которые ещё не знают, что в жизни всякое бывает. Пожалуйста, Одуванчик, улыбнитесь им хоть на минутку.

И Одуванчик понял, что он тоже для кого-то – солнышко. Значит, нельзя ему капризничать и прятаться в свою обиду. Надо улыбнуться воробьятам.

Одуванчик медленно расправил свой пушистый венчик и повернулся в сторону воробьиного гнезда.

А несколько минут спустя, раздвинув наконец толстый слой облаков, выглянуло и Солнышко. Оно протянуло свой тёплый луч к земле и ласково погладило Одуванчик по золотой ершистой головке.

Божья коровка Пятнашка

Самую весёлую из божьих коровок звали Пятнашка. Она обожала играть и больше ничем не занималась. «Как тебе не стыдно бездельничать! – сказал ей строгий жук Дормидонт. – Хоть бы молоко давала, как другие коровы». – «Я не простая коровка, а Божья, – ответила Пятнашка. Обычные коровы дают молоко, а я – радость. Пойдём поиграем?».

Гриб, который рос

На дереве рос гриб. Его звали Трутовик. Он любил расти. И всё. Больше ничего не любил. Рос себе и рос на одном и том же месте.

Знакомая белка часто звала его погулять.

– Что ты сидишь на одном месте? – удивлялась она. – Как приятно прыгать туда-сюда. Как чудесно путешествовать с дерева на дерево.

Но гриб Трутовик даже не шевелился.

– Я занят очень важным делом, – отвечал он. – Я расту!

Белка не унималась:

– Ну и что? Я тоже расту. Прыгаю и расту.

Трутовик обычно хмыкал в ответ:

– Ты растёшь несерьёзно. Ты тратишь больше сил на прыжки, чем на рост.

Он сам тратил силы только на рост. Рос себе и рос.

Скоро гриб Трутовик стал очень большим.

Ёжик, который часто пробегал мимо дерева, где рос Трутовик, однажды остановился и долго разглядывал гриб. А потом сказал:

– У всех грибов, которые я собираю на зиму, есть ножки. А где твоя ножка?

– Мне ножка не нужна, – заявил Трутовик. – Эти наземные грибы просто хотят из травы высунуться. А я весь на виду – и расту весь. И не бегаю тут и там, как ты. На это и четырёх ножек не хватит.

– Ну, мне хватает, – немного обиделся ёжик. – А ты сидишь себе на одном месте, даже запасов на зиму не можешь сделать.

– Интересно, что бы я запасал на зиму? – хмыкнул Трутовик. – Ёжиков, что ли.

Ёжик совсем обиделся и побежал прочь. А гриб Трутовик продолжал расти.

Скоро он стал самым большим грибом в лесу. Но он всё рос себе и рос.

На него приходили смотреть все жители леса. А если кто-нибудь приходил в лес в гости, его обязательно вели посмотреть на огромный гриб Трутовик. Но Трутовик ни с кем не знакомился и не разговаривал. Не хотел тратить силы на разговоры. Рос себе и рос.

Потом он стал самым большим грибом во всей стране. Смотреть на него приезжали даже иностранцы. Они говорили около него на своих иностранных языках, но Трутовику это было неинтересно. Ему было интересно только расти. Он рос себе и рос.

Наконец он стал самым большим грибом во всём мире. Посмотреть на гриб-великан приезжали самые известные люди. Но гриб даже не замечал их. Рос себе и рос.

А потом гриб Трутовик стал таким тяжёлым, что отломился от дерева и упал. И сразу рассыпался в труху. Рассыпался в пыльный порошок, который смешался с землей. Это произошло ночью.

Когда утром к великому грибу приехало десять автобусов с любопытными туристами, его уже не было. Даже следа от него не осталось. Даже место, где он рос, никто уже не мог отыскать.

Но туристы не очень расстроились. Они сели в свои десять автобусов и отправились искать другие великие вещи.

Про гриб Трутовик больше никто не вспоминал. Как будто он и не рос вовсе.

Уменяка

Уменяка очень внимательно слушал других. Иногда почти целую фразу выслушивал. И тут же подхватывал: «А вот у меня…» Дальше он уже про себя рассказывал. Только остановиться не мог, пока водичкой не побрызгают. Уменяка со всеми любил беседовать. Правда, очень боялся других уменяк.

Сугроб и Ручеёк

Жил-был снежный Сугроб. Большой Сугроб. Ну, просто о-о-очень большой Сугроб. Белый, важный, солидный.

Нежась под снегопадом, он шептал:

– Один снежаток снежинок, другой снежаток… О, сильнее стали падать. Снежюжина снежинок, еще снежюжина… Во, как повалили: снежотня снежинок, еще, еще… Снежисяча снежинок… Снежильон. Снежильярд.

– Ко мне снежинки так и липнут. Почти все ко мне собираются. Поэтому я и возвышаюсь надо всеми.

Однажды посреди зимы настала оттепель. Оттепель похожа на весну, только после весны наступает лето, а после оттепели – снова зима. Эта оттепель была – ну, просто о-о-очень похожа на весну.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра — распространителя легального контента. Поддержите автора!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО «ЛитРес» (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Источник

Читайте также: Бухая с крысами золушка

Виктор кротов божья коровка пятнашка